Память сердца…
Мы с интересом слушаем воспоминания тех людей, которые воевали на фронтах. Их, к сожалению, остается все меньше и меньше.
Но, есть те, кто пережил ужас этой войны не на фронте. Они – дети. Дети войны. Они просто жили и воспринимали то, что происходит, страдая вместе со всеми. Они выжили. Ими построена та страна, в которой мы сейчас живем. Это они, дети войны, повзрослев, восстано-вили разрушенные города и села, подняли целину… Одним из таких является Николай Иванович Козицын.
– С чего началась война для вашей семьи?– Мне было 6,5 лет, когда началась война. Жили в Пермской области, Еловском районе, селе Брюхово. У нас на колхозной конторе стояло радио, по нему и передали. Народу сбежа-лось…Из нашего села на войну многих забрали.
Отца моего, Ивана Кузьмича, еще в 1937 взя-ли на службу. Оттуда – сразу на фронт. Больше мы его не видели. Лишь получили документ, что пропал без вести.
– Какое у вас было детство?
– Нужно было помогать родителям. Свободного времени почти не было. В маленьком домике нас жило шестеро. Два старика – дедушка с бабушкой, почти не ходячие, три брата, я – средний. Мать, Татьяна Петровна, одна в колхозе работала конюхом.
В те годы всех привлекали к работе. Маленьких ставили ездить на лошадях. Возили копна сена на волокушах.
Женщины сначала вручную на волокуши складывали его, а мальчишки подво-зили его к стогам, где сено снова перебрасывали.
Пашню боронили тоже мальчишки. Были спаяны две бороны, в которые запрягал ло-шадь. Те, кто постарше, работали с вилами.
Когда хлеб поспевал, трудились мы наравне с женщинами. Они серпом жали хлеб. За-тем завязывали снопы пшеничным жгутом. К вечеру их собирали и ставили в суслон. В него входило 12 снопов. Сверху один сноп, одевался как шляпа, чтобы дождь не промочил. Прямо на поле снопы складывали в скирды, а зимой молотили.
Большая часть работы делалась вручную. Женщины сбрасывали мешки с зерном на землю, а мы, маленькие мальчики ехали на лошадях и эти мешки собирали. По два-три чело-века еле-еле поднимали его и забрасывали на телегу.
Мешок положат тебе на спину, идешь, упадешь, а он сверху придавит… А, ведь они тогда были большие, по 60 килограмм. Насыпать старались немного, дети все-таки. Неимоверно тяжелый труд. Сколько слез, пота было проли-то.
Было столько мошкары, покоя она не давала просто. С головой закрывались, а спасу все равно не было.
Потом появился комбайн. Какое это было счастье, ведь тяжёлый труд удалось хоть не-много облегчить. Но, только лишь немного…
В посевную тоже делали все вручную. Женщины нагребали в лукошко из липового лу-ба(кора – прим.ред.) зерно, вешали его на себя, и шли разбрасывали их по полю.
Война требовала быстрых и кардинальных изменений во всем укладе жизни страны. Был сформулирован лозунг «Все для фронта, все для победы!». Не щадя своих сил, трудился героический рабочий класс, трудились и семьи в глубинке России. Сдавали молоко, яйца, дер-жали живность, чтобы отдать на благо победы. А когда созревала картошка, каждая семья от-варивала ее, так, чтобы она чуть-чуть сырая была, кожицу снимали, затем нарезали прямо-угольниками и сушили. И вот эту картошку тоже отправляли на фронт. Женщины вязали ва-режки, носки, шили кисеты.
– Если все уходило на фронт, сами голодали, наверное?
– Мы хлеба не видели. Ели все, что было съедобным из растений: лебеду, репей (из ре-пья, между прочим, вкусная каша получается, на тыкву немного похожа…), молодые ветки липы мололи на мельнице.
Помню, как с другом Сашкой мы ходили в один класс. У отца бронь была, он на фрон-те не был. Сашке мать всегда клала кусочек хлеба с собой, там конечно примеси лебеды были, но мало очень. Он когда его ел, у всех слюнки текли.
Ведь у него одного хлеб был.
– … а вы после войны пробовали такую кашу готовить?
– Нет (смеется). Все это мне противно. И горько добавляет:
– Сейчас, спустя годы, удивляюсь, как мы выжили… Так всегда хотелось кушать.
– Ваш характер изменился после войны?
– Каким бы я был, не знаю. Война меня сделала дисциплинированным, научила тру-диться, людей уважать и делать только добро. Никогда никого не обижал, не воровал, честно трудился.
– Какой эпизод из вашего детства всплывает в памяти особенно часто?
– Как чуть не погиб несколько раз. Брат Павел уже стал на тракторе работать, ему было 14 лет. Я с ним пошел на плуге трудиться. Как раз дождик небольшой прошел. Я встал, чтобы поднять плуг.. По скользкому металлу, поскользнулся и упал под него. И колесо с шипами на меня идет, буквально еще секунда и оно прошло бы по голове.
Тут брат увидел… и затор-мозил.
Еще помню, как скот с одноклассником пасли. Частный скот пасли по очереди, череду-ясь домами. А в июле, в самом жарком месяце, бегают, оводов очень много. Поэтому, скот выгоняли вечером и пасли ночью. Однажды, только солнышко начало садиться, коровы легли пережёвывать жвачку. Друг Павел лег на горочке, а я под холмиком. Сидел, да и уснул. И вдруг слышу, Павел кричит:
– Колька, волк! Колька, волк бежит!
Вот слышу, а встать не могу. Потом как-то собрался весь, проснулся, а волк метрах в трех от меня…
А когда колхозный скот пасли, еще дальше угоняли стадо. В «Яшкину яму». Ночью жгли костер, ведь обязательно придут волки, будут стоять на горе и выть. Было очень страш-но, но куда денешься.
Со своей женой Людмилой Николай Иванович уже 60 лет вместе. Познакомились, ко-гда Николай был комбайнером, тогда еще девчонкой Людмила пришла на практику, после аг-рономического техникума. Николай Иванович вспоминает:
– Ехали по полю, навстречу какая-то девушка шла. Подошла к нам: Здравствуйте! Бу-дем работать вместе! Я приехала на практику.
Поселилась она в деревне. Ну, мы и давай с другом Гришкой за ней ухаживать. Она выйдет, а Гришка на гармошке играет. Я про себя думаю, раз он гармонист, она, наверное, больше к нему симпатию иметь будет. Нет, смотрю ко мне поближе. Гришка дело это увидел и отступил. У нее практика кончилась, и она уехала учиться.
Я уборочную закончил и меня в армию отправили. Людмиле написал письмо. Домой в соседний колхоз добирался на попутке, там ведь никто не знал об этом известии.
Как сказал – мама в слезы. Ребятишки сбежались, девчонки. Вот только Людмила про-вожать не приехала.
Оказывается, письмо еще не успела получить.
Прослужил три года и вернулся в последних числах октября. Несколько дней никуда не выходил. А потом собрался и приехал к ней.
И вот, 19 декабря 2016 года исполнилось 60 лет как Людмила Ванифантьевна и Нико-лай Иванович живут вместе.
Воспитали двоих детей – дочку Надежду и сына Василия. И, те-перь уже выросли внуки.
– Как так получилось, что вы стали жителем Таштыпского района?
– Когда вернулся с армии, время было тяжелое, год дождливый. Колхоз даже семян не заготовил. Поэтому и отправились сюда, на целину. Приехали с одним чемоданчиком на Имек. Как сейчас помню, пасха была, теплынь, все гуляют.
Жил здесь родственник жены. Он пасечник был. К нему директор частенько ездил медовушки попить. Он нас и устроил на работу. Как на целину приехали, так и остались тут. Проработал 2 года на комбайне. Меня избрали секретарем комсомольской освобожденной организации. Кое-что подладил, восстановил цеховые организации. А образования у меня всего 7 классов было. Меня направили в Минусинск, в советскую партийную школу. Отучился три года, всту-пил в партию. После окончания школы направили в совхоз «Советская Хакасия» председате-лем рабочего профсоюзного комитета. Спустя несколько лет вернулся в Таштып в партийную комиссию в обком партии. Так и работал в «белом доме», пока партийная организация не раз-валилась.
Когда создавалась книга о Таштыпском районе, Николай Иванович внес свою лепту. Написал о работе комитета народного контроля, где тоже работал много лет.
– С высоты своего жизненного опыта, что можете пожелать молодежи?
– Когда-то у нас было большое количество друзей, сейчас уж нет никого. Но, мы ста-рики, это закон жизни. Страшно то, что у молодых друзей мало. Никто друг к другу не ходит, не общается, а ведь мы должны быть сплоченными людьми. Как газету получим, так удивля-емся. Как мы себя ведем: каждый день убийства, родственники друг друга убивают. Такого раньше не было. Народ запивается. И все это ерунда, что работы нет. Кто хочет, тот всегда ее найдет.
Хотелось, чтобы люди уважали друг друга. Чтоб дружба была!
У Николая Ивановича три медали: «Ветеран труда», «За освоение целинных и залеж-ных земель» и «Дети войны».
Последняя из них – самая дорогая. Ведь сколько слез, боли пря-чется за ней. Надо иметь мужество и волю, чтобы растормошить затянувшиеся душевные ра-ны. Глядя на медаль, воспоминания нахлынут, и, вспоминая все новые подробности, словно вернувшись в те непростые годы, можно еще долго рассказывать нам о своей войне. Возмож-но, детская память отметила, и не самое важное, просто мелочи. Но это – память сердца. Сердца, которое перестрадало войну.
О войне написано немало повестей, рассказов, песен, стихов и книг. Но, пожалуй, нико-гда не наступит время, когда можно будет сказать: «Достаточно. Всё уже сказано». Всего ска-зать не удастся никогда…
Алена Генке, с.Таштып
